Matrona Mexicana
"Десперадо" странно на меня действует, знаете ли.. вот вам последствия разговоров о кокаине, массовом отключении электричества в нашем районе, дырочках в стенах и канц.товарах..
Эль рассматривает потолок. Точнее - пулевые отверстия в нем. Пытается вспомнить, откуда появилось вон то, косо вспоровшее доску рядом с люстрой. Остальные ему более-менее знакомы...
Дальше..
Эти, над самым изголовьем - неприятно-черные, краями сливающиеся в одну нелепую кляксу. Они появились, когда Марьячи, доведенный депрессивным сарказмом Сэндса до отчаянной ярости, от переизбытка чувств разрядил в потолок всю обойму. Старая история, одна из тех, которые Эль вспоминает неохотно, а Сэндс - в особых случаях и с особой мстительной радостью: агент уверен, что Элю полезно время от времени напоминать, что он тоже может терять терпение и выходить из себя.
Это отверстие, возле окна - как старая, хорошо знакомая рана. Скорее даже шрам, хотя пулевые отверстия в досках не заживают, конечно. Марьячи и Сэндс тогда только приглядывались друг к другу, "притирались". Стадии взаимной симпатии сменялись стадиями настороженного подозрения, а те, в свою очередь - стадиями тихой ненависти, когда каждый подумывал о том, чтобы уйти и не возвращаться. И это была та самая критическая стадия. Сэндс сидел на кровати, постукивая пальцами по любимому пистолету. Эль стоял возле окна, облокотившись на раму, и глядел на улицу. Оба молчали. Молчали второй день, но если у Эля это получалось органично, то Сэндса молчание явно тяготило. Эль молчал, потому что не хотел разговаривать. Сэндс молчал, потому что чувствовал, что разговор не завяжется и не собирался унижаться (а ситуация, когда он спрашивает и не получает ответа по его мнению настолько унизительна, что без стрельбы не обойтись).
- Интересно, какого ты все-таки роста?
Эль обернулся и обнаружил, что дуло пистолета Сэндса было направлено чуть выше его головы. Казалось, этот факт Марьячи нисколько не обеспокоил, потому что он продолжал стоять, не шевелясь и не говоря ни слова.
- Ниже? - серьезным тоном поинтересовался агент, на пару миллиметров опуская пистолет. - Так?
Марьячи по-прежнему не отвечал, глядя мимо пистолета на лицо Сэндса. Ни следа улыбки или презрительной гримаски, которую агент часто корчил, выражая пренебрежение к тому, что говорил или делал Эль. Сэндс тем временем кивнул:
- Ясно. Еще ниже. - Дуло немного опустилось. - А теперь?
Так и не дождавшись ответа, Сэндс пожал плечами и со словами "придется проверить" выстрелил. Пуля пробила стену справа, на уровне лба Эля. Расстояние от уха Марьячи до отверстия было не больше пары сантиметров. Сэндс слегка кокетливым жестом склонил голову набок, прислушиваясь к реакции. Хотя ни дыхание, ни шорох одежды не выдавали раздражения Марьячи, агент его чувствовал. Вопрос был лишь в том, насколько Эль был раздражен. На "Шкале Настроений Нашего Бронированного Марьячи" (авторские права принадлежат Шелдону Джеффри Сэндсу) столбик ртути колебался между отметками "тихое бешенство" и "сейчас взорвется"
- Ну.. - негромко сказал Эль, - угадал.
- Угадал? - живо подхватил Сэндс. - Тогда почему я не слышу звука падающего тела?
- Потому что ты взял слишком далеко вправо, - через долю секунды в руке Эля мелькнул его собственный пистолет, еще через секунду грохнул выстрел. Сэндс не вздрогнул, когда пуля почти обожгла ему правую щеку, только слегка приподнял брови.
- Примерно так, - пояснил Марьячи, привычным движением убирая оружие за пояс.
Они помолчали еще минуту, потом Сэндс потянулся и потребовал зачитать ему телевизионную программу на завтра. Эль отправился искать газету, и жизнь как-то сама собой вошла в привычную колею..
Эль переводит взгляд с одной дырки на другую. Большинство отверстий появилось в то время, когда в результате неуплаты по счетам в их доме отключили сначала телефон, а потом и электричество. Через пару часов такой жизни Сэндс заявил, что сходит с ума. Но пока Марьячи ездил разбираться со счетами, агент совсем заскучал. Его туманные объяснения по поводу полусотни дырок, изрешетивших стены и потолки, сводились к тому, что от скуки он стрелял по мухам.
- Сэндс, - говорит Эль вдруг, складывая руки под головой
- Ммм? - лениво отзывается тот из кресла, не прекращая водить карандашом по страницам своего розового блокнота. Эль не раз гадал, знает ли агент, что на розовой обложке его любимого блокнота изображен мультяшный бегемот в балетной пачке. Хуже того - рисунок был бледно пропечатан на каждой розоватой странице. Когда в магазине Сэндс остановился перед стеллажом с записными книжками и органайзерами, Эль приготовился долго и мучительно описывать ему, как выглядит каждый из них. Но агент задумчиво провел пальцами по корешкам блокнотов, выбрал пару по одному ему понятному принципу, быстро пролистал их. Повернулся спиной к Элю и почти украдкой поднес к самому лицу, явно принюхиваясь. После этой молчаливой инспекции черный кожаный органайзер вернулся на стеллаж, а розовый девичий блокнотик был небрежно кинут в тележку. Так розовый блокнот стал постоянным спутником Сэндса - агент любил мягким карандашом что-то чирикать и выписывать на шершавых страницах. Что именно для Марьячи оставалось загадкой.
- Где ты родился?
- О, это целая история, - сразу оживляется Сэндс, выпрямляясь и расправляя плечи. - Я родился в семье наркобарона, в Калифорнии. Мы постоянно были в разъездах. Я даже не ходил в школу - мы редко задерживались в одном городе больше, чем на неделю. Смотрел голливудские семейные комедии, где семьи разъезжают в фургонах, почти домах на колесах?
- Ну.
- Да? Смотрел? И как тебе? - мгновенно изменившимся, уже насмешливым тоном спрашивает агент.
- Никак, - миролюбиво отвечает Эль, которому сейчас совсем не хочется ссориться. - Не отвлекайся.
- Хочу и отвлекаюсь, - больше из принципа огрызается Сэндс, но рассказ продолжает. - В общем, у нас был похожий фургон. В нем было тесно и жарко, но отца он устраивал, а мать была женщиной тихой, ее мнения вообще никто не спрашивал. Она жевала жвачку, целыми днями читала журналы и слушала пластинки. Мне же скучно не было, потому что для меня всегда находилось дело: отец постоянно посылал меня относить наркоту клиентам. Когда мы впервые заехали в северные штаты, мне было года три. Дело было зимой. Я открыл с утра окно, в первый раз увидел снег и закричал: "Пап, смотри сколько кокса!" Представляешь, как удивились..
- Сэндс, - со вздохом прерывает его Эль. - Ты же все это выдумал?
- Причем на ходу, - ухмыляется Шелдон, продолжая что-то чертить в блокноте. - У меня хорошее воображение и отличная реакция. Я агент ЦРУ, в конце концов.
- Слушай, можешь хоть раз рассказать мне правду?
- Хорошо, слушай. Сейчас будет правда, чистая, как лучший калифорнийский кокаин..
Марьячи остается только закрыть глаза и тяжело вздохнуть. Карандаш шуршит, растирая на розовой бумаге загадочные линии - такие же для него непонятные, как и ход мыслей этого чокнутого американца.
- Как он посчитает, сколько сделал выстрелов?
- Ну, можно по дырочкам.. в стене..
- Да он до второго пришествия считать будет..
(вчерашний разговор в тире)
- Ну, можно по дырочкам.. в стене..
- Да он до второго пришествия считать будет..
(вчерашний разговор в тире)
Эль рассматривает потолок. Точнее - пулевые отверстия в нем. Пытается вспомнить, откуда появилось вон то, косо вспоровшее доску рядом с люстрой. Остальные ему более-менее знакомы...
Дальше..
Эти, над самым изголовьем - неприятно-черные, краями сливающиеся в одну нелепую кляксу. Они появились, когда Марьячи, доведенный депрессивным сарказмом Сэндса до отчаянной ярости, от переизбытка чувств разрядил в потолок всю обойму. Старая история, одна из тех, которые Эль вспоминает неохотно, а Сэндс - в особых случаях и с особой мстительной радостью: агент уверен, что Элю полезно время от времени напоминать, что он тоже может терять терпение и выходить из себя.
Это отверстие, возле окна - как старая, хорошо знакомая рана. Скорее даже шрам, хотя пулевые отверстия в досках не заживают, конечно. Марьячи и Сэндс тогда только приглядывались друг к другу, "притирались". Стадии взаимной симпатии сменялись стадиями настороженного подозрения, а те, в свою очередь - стадиями тихой ненависти, когда каждый подумывал о том, чтобы уйти и не возвращаться. И это была та самая критическая стадия. Сэндс сидел на кровати, постукивая пальцами по любимому пистолету. Эль стоял возле окна, облокотившись на раму, и глядел на улицу. Оба молчали. Молчали второй день, но если у Эля это получалось органично, то Сэндса молчание явно тяготило. Эль молчал, потому что не хотел разговаривать. Сэндс молчал, потому что чувствовал, что разговор не завяжется и не собирался унижаться (а ситуация, когда он спрашивает и не получает ответа по его мнению настолько унизительна, что без стрельбы не обойтись).
- Интересно, какого ты все-таки роста?
Эль обернулся и обнаружил, что дуло пистолета Сэндса было направлено чуть выше его головы. Казалось, этот факт Марьячи нисколько не обеспокоил, потому что он продолжал стоять, не шевелясь и не говоря ни слова.
- Ниже? - серьезным тоном поинтересовался агент, на пару миллиметров опуская пистолет. - Так?
Марьячи по-прежнему не отвечал, глядя мимо пистолета на лицо Сэндса. Ни следа улыбки или презрительной гримаски, которую агент часто корчил, выражая пренебрежение к тому, что говорил или делал Эль. Сэндс тем временем кивнул:
- Ясно. Еще ниже. - Дуло немного опустилось. - А теперь?
Так и не дождавшись ответа, Сэндс пожал плечами и со словами "придется проверить" выстрелил. Пуля пробила стену справа, на уровне лба Эля. Расстояние от уха Марьячи до отверстия было не больше пары сантиметров. Сэндс слегка кокетливым жестом склонил голову набок, прислушиваясь к реакции. Хотя ни дыхание, ни шорох одежды не выдавали раздражения Марьячи, агент его чувствовал. Вопрос был лишь в том, насколько Эль был раздражен. На "Шкале Настроений Нашего Бронированного Марьячи" (авторские права принадлежат Шелдону Джеффри Сэндсу) столбик ртути колебался между отметками "тихое бешенство" и "сейчас взорвется"
- Ну.. - негромко сказал Эль, - угадал.
- Угадал? - живо подхватил Сэндс. - Тогда почему я не слышу звука падающего тела?
- Потому что ты взял слишком далеко вправо, - через долю секунды в руке Эля мелькнул его собственный пистолет, еще через секунду грохнул выстрел. Сэндс не вздрогнул, когда пуля почти обожгла ему правую щеку, только слегка приподнял брови.
- Примерно так, - пояснил Марьячи, привычным движением убирая оружие за пояс.
Они помолчали еще минуту, потом Сэндс потянулся и потребовал зачитать ему телевизионную программу на завтра. Эль отправился искать газету, и жизнь как-то сама собой вошла в привычную колею..
Эль переводит взгляд с одной дырки на другую. Большинство отверстий появилось в то время, когда в результате неуплаты по счетам в их доме отключили сначала телефон, а потом и электричество. Через пару часов такой жизни Сэндс заявил, что сходит с ума. Но пока Марьячи ездил разбираться со счетами, агент совсем заскучал. Его туманные объяснения по поводу полусотни дырок, изрешетивших стены и потолки, сводились к тому, что от скуки он стрелял по мухам.
- Сэндс, - говорит Эль вдруг, складывая руки под головой
- Ммм? - лениво отзывается тот из кресла, не прекращая водить карандашом по страницам своего розового блокнота. Эль не раз гадал, знает ли агент, что на розовой обложке его любимого блокнота изображен мультяшный бегемот в балетной пачке. Хуже того - рисунок был бледно пропечатан на каждой розоватой странице. Когда в магазине Сэндс остановился перед стеллажом с записными книжками и органайзерами, Эль приготовился долго и мучительно описывать ему, как выглядит каждый из них. Но агент задумчиво провел пальцами по корешкам блокнотов, выбрал пару по одному ему понятному принципу, быстро пролистал их. Повернулся спиной к Элю и почти украдкой поднес к самому лицу, явно принюхиваясь. После этой молчаливой инспекции черный кожаный органайзер вернулся на стеллаж, а розовый девичий блокнотик был небрежно кинут в тележку. Так розовый блокнот стал постоянным спутником Сэндса - агент любил мягким карандашом что-то чирикать и выписывать на шершавых страницах. Что именно для Марьячи оставалось загадкой.
- Где ты родился?
- О, это целая история, - сразу оживляется Сэндс, выпрямляясь и расправляя плечи. - Я родился в семье наркобарона, в Калифорнии. Мы постоянно были в разъездах. Я даже не ходил в школу - мы редко задерживались в одном городе больше, чем на неделю. Смотрел голливудские семейные комедии, где семьи разъезжают в фургонах, почти домах на колесах?
- Ну.
- Да? Смотрел? И как тебе? - мгновенно изменившимся, уже насмешливым тоном спрашивает агент.
- Никак, - миролюбиво отвечает Эль, которому сейчас совсем не хочется ссориться. - Не отвлекайся.
- Хочу и отвлекаюсь, - больше из принципа огрызается Сэндс, но рассказ продолжает. - В общем, у нас был похожий фургон. В нем было тесно и жарко, но отца он устраивал, а мать была женщиной тихой, ее мнения вообще никто не спрашивал. Она жевала жвачку, целыми днями читала журналы и слушала пластинки. Мне же скучно не было, потому что для меня всегда находилось дело: отец постоянно посылал меня относить наркоту клиентам. Когда мы впервые заехали в северные штаты, мне было года три. Дело было зимой. Я открыл с утра окно, в первый раз увидел снег и закричал: "Пап, смотри сколько кокса!" Представляешь, как удивились..
- Сэндс, - со вздохом прерывает его Эль. - Ты же все это выдумал?
- Причем на ходу, - ухмыляется Шелдон, продолжая что-то чертить в блокноте. - У меня хорошее воображение и отличная реакция. Я агент ЦРУ, в конце концов.
- Слушай, можешь хоть раз рассказать мне правду?
- Хорошо, слушай. Сейчас будет правда, чистая, как лучший калифорнийский кокаин..
Марьячи остается только закрыть глаза и тяжело вздохнуть. Карандаш шуршит, растирая на розовой бумаге загадочные линии - такие же для него непонятные, как и ход мыслей этого чокнутого американца.
-
-
08.03.2004 в 20:43Ash'A
-
-
09.03.2004 в 00:46-
-
10.03.2004 в 01:24*Raspaxivaet telnjashku i skandiruet...prody!prody!*..ubezhala za Музом...
-
-
10.03.2004 в 07:43-
-
11.03.2004 в 08:29Гениальные кусочки из жизни... Яркие... запоминающиеся.
У тебя обалденный юмор!
Спасибо тебе.
-
-
11.03.2004 в 09:38(и отдельное ОГРОМНОЕ спасибо - за обновление.. *улыбаясь* Да и вообще - просто спасибо.)
-
-
17.03.2004 в 22:58...- Потому что ты взял слишком далеко вправо,..
...- Примерно так, - пояснил Марьячи...
И особенно заскучавший агент, тоже...
Здорово!
-
-
17.03.2004 в 23:01Чувствую, что влюбляюсь...
-
-
19.03.2004 в 07:14-
-
03.04.2004 в 23:10И, Ash'A, именно тем, что этот кусочек слишком далеко и в другой плоскости - совершенно не слэшной и отнюдь не мексиканской..., в этом и есть своебразие и прелесть. Просто жизнь. Если вообще в отношения Эля и Шелдона уместо понятие просто жизни. Мне нравится, ОЧЕНЬ.
Фриски, милый человечек, огромное грась!